Лот-нялӷу́п / Лешачка

Сказки и рассказы селькупки Ирины. Книга 2, с. 17.
Лот-нялӷу́п / Лешачка Рассказчик: Сербин Василий Филимонович Записала: Пелих Г.И. Время и место записи: лето 1951 г., ю. Тайные, р. Кеть Опубликовано: Пелих Г.И. Происхождение селькупов. Томск, 1972. С. 321

Чомбе́к / По строкам

Ми́нан э̄дэӷыт Та́йнаӷэт э̄я ā кунда́ӄӄыт ю́рты Кы́зуровы, кыге́т та́эт.	У нас в деревне Тайны есть недалеко юрты Кызуровы, за рекой.
Ко́чек ӄу́лат нача́т э̄ӽа.	Много народу там было.
О́ӄӄэр ӄуп надэмба́ лот-надэ́ндо.	Один человек женился на лесной лешачке.
Лот-нялӷу́п ныльҗи́ же нялӷу́п, ундо́ табэна́н хайну́ӷлат ча́ӈгва.	Лесная лешачка такая же женщина, только у неё нет бровей.
Кужа́т тэбэнэ́нҗадэт, лот-нялӷу́п тэбэлӷу́нан ҷэ́нҷа: «Массэ́ ыг кулва́тпеш, о́ӄӄэр э́җэп най ыг ҷэ́нҷэш, кужа́т ӄу́ла э̄ят. Каче́, кужа́т на́гур пот медла́, мат кулва́тплаге вес ӄу́лаӽе».	Когда поженились, лесная лешачка мужику говорит: «Со мной не разговаривай, ни одного слова при народе не говори. Потом, когда три года пройдёт, я буду разговаривать со всеми людьми».
Та́бэт ӄу́ла ҷэ́нҷат: «Ӄайл нялӷу́п и́ӽыт онэ́нҗэӷэн, таб шэ́ӷэдэл э̄я. Ӄанду́к бы о́ӄӄэр э́җэп та́бындо ӱнголҗэгу́?»	Народ ихний говорит: «Какую жену себе взял, она немая. Как бы хоть одно слово от неё услышать?»
Кадэмба́дэт табла́ э́җэп тэбэлӷу́лан ай ӄвэ́ссаӷ табла́н хугулҗэ́.	Сказали они слово мужику и пошли все к ним домой.
Нялӷу́п няйп ме́шпыӽыт, ӱр та́эт ме́ӽыт.	Женщина хлеб стряпала, жир в летнее время истопила.
По́дэшпат таб варг кве́льҗеӷэт квэлп. Варг хола́к усто́л па́роӷэт иппа́, квэлт кайп аве́шпэгу.	Варит она в большом котле рыбу. Большая ложка на столе лежит, рыбью уху пробовать.
Тэбэлӷу́п и́ӽыт хола́к ай хыпкылҗы́т.	Мужик взял ложку и спрятал.
Ша́ӷэтпат квэ́лэт кайп, кыгыӽа́ аве́җикогу — хола́к усто́лт па́роӷэт ча́ӈгва.	Посолила рыбью уху, хотела попробовать — ложки на столе нет.
Вес а́ҷат, ӄужа́т таб хогоньҗьла́: «Ӄа́йгыт хола́к?»	Все ждут, когда она спросит: «Где ложка?»
Таб кола́лҗ тамдэлба́т, удо́ӽе кве́льҗен патпа́, пя́рҷэмбэл кайӧ́утэ удо́ӽе пӧ́тпэл квэлп и́шпат.	Она рукав засучила, рукой в котёл залезла, из кипящей ухи рукой горячую рыбу достаёт.
Каче́ наткэлба́т лыпра́ӽе у́доп.	Потом вытерла тряпкой руку.
Ӄвэ́тэмба ҷэ́нҷэгу: «Кошка́лк тат ме́мбал. Мат шэ́ӷэдэл э̄ӽак, ā кулва́тпыӽак, а́гочкак а́ҷэгу на́да было. А тӓну́ӽал массэ́ варгэгу́, варгле́нд пялга́лк. Ӄвэ́тэмбам мат кулва́тпэгу, ма́шэк ти̇ ā конҗэрле́. Мат кыгыӽа́к варг ӄу́лап Кэ́ткэн ӱдогу. Ти̇ вес ӄу́ла ӱрре́җимбат».	Стала говорить: «Плохо ты сделал. Я немая была, не разговаривала, немного подождать надо было. Не сумел со мной жить, живи один. Стала я разговаривать, теперь меня не увидите. Я хотела большой народ по Кети пустить. Теперь пусть все исчезнут».
Ӄанду́к ныӈгыӽа́ — ны́льҗик и ӱрре́җимба.	Как стояла — так и исчезла.
Ӄо́дэннай э̄дэӷэт Кы́зуроваӷэт ā э̄җемба.	Никого в деревне Кызурово не стало.
Табла́ эннэ́ куча́д-то ӄвэ́саӷ.	Они куда-то вверх по Кети ушли.

Чу́мэл җӓре́

Ми́нан э̄дэӷыт Та́йнаӷэт э̄я ā кунда́ӄӄыт ю́рты Кы́зуровы, кыге́т та́эт. Ко́чек ӄу́лат нача́т э̄ӽа. О́ӄӄэр ӄуп надэмба́ лот-надэ́ндо. Лот-нялӷу́п ныльҗи́ же нялӷу́п, ундо́ табэна́н хайну́ӷлат ча́ӈгва. Кужа́т тэбэнэ́нҗадэт, лот-нялӷу́п тэбэлӷу́нан ҷэ́нҷа: «Массэ́ ыг кулва́тпеш, о́ӄӄэр э́җэп най ыг ҷэ́нҷэш, кужа́т ӄу́ла э̄ят. Каче́, кужа́т на́гур пот медла́, мат кулва́тплаге вес ӄу́лаӽе». Та́бэт ӄу́ла ҷэ́нҷат: «Ӄайл нялӷу́п и́ӽыт онэ́нҗэӷэн, таб шэ́ӷэдэл э̄я. Ӄанду́к бы о́ӄӄэр э́җэп та́бындо ӱнголҗэгу́?» Кадэмба́дэт табла́ э́җэп тэбэлӷу́лан ай ӄвэ́ссаӷ табла́н хугулҗэ́. Нялӷу́п няйп ме́шпыӽыт, ӱр та́эт ме́ӽыт. По́дэшпат таб варг кве́льҗеӷэт квэлп. Варг хола́к усто́л па́роӷэт иппа́, квэлт кайп аве́шпэгу. Тэбэлӷу́п и́ӽыт хола́к ай хыпкылҗы́т. Ша́ӷэтпат квэ́лэт кайп, кыгыӽа́ аве́җикогу — хола́к усто́лт па́роӷэт ча́ӈгва. Вес а́ҷат, ӄужа́т таб хогоньҗьла́: «Ӄа́йгыт хола́к?» Таб кола́лҗ тамдэлба́т, удо́ӽе кве́льҗен патпа́, пя́рҷэмбэл кайӧ́утэ удо́ӽе пӧ́тпэл квэлп и́шпат. Каче́ наткэлба́т лыпра́ӽе у́доп. Ӄвэ́тэмба ҷэ́нҷэгу: «Кошка́лк тат ме́мбал. Мат шэ́ӷэдэл э̄ӽак, ā кулва́тпыӽак, а́гочкак а́ҷэгу на́да было. А тӓну́ӽал массэ́ варгэгу́, варгле́нд пялга́лк. Ӄвэ́тэмбам мат кулва́тпэгу, ма́шэк ти̇ ā конҗэрле́. Мат кыгыӽа́к варг ӄу́лап Кэ́ткэн ӱдогу. Ти̇ вес ӄу́ла ӱрре́җимбат». Ӄанду́к ныӈгыӽа́ — ны́льҗик и ӱрре́җимба. Ӄо́дэннай э̄дэӷэт Кы́зуроваӷэт ā э̄җемба. Табла́ эннэ́ куча́д-то ӄвэ́саӷ.

По-русски

У нас в деревне Тайны есть недалеко юрты Кызуровы, за рекой. Много народу там было. Один человек женился на лесной лешачке. Лесная лешачка такая же женщина, только у неё нет бровей. Когда поженились, лесная лешачка мужику говорит: «Со мной не разговаривай, ни одного слова при народе не говори. Потом, когда три года пройдёт, я буду разговаривать со всеми людьми». Народ ихний говорит: «Какую жену себе взял, она немая. Как бы хоть одно слово от неё услышать?» Сказали они слово мужику и пошли все к ним домой. Женщина хлеб стряпала, жир в летнее время истопила. Варит она в большом котле рыбу. Большая ложка на столе лежит, рыбью уху пробовать. Мужик взял ложку и спрятал. Посолила рыбью уху, хотела попробовать — ложки на столе нет. Все ждут, когда она спросит: «Где ложка?» Она рукав засучила, рукой в котёл залезла, из кипящей ухи рукой горячую рыбу достаёт. Потом вытерла тряпкой руку. Стала говорить: «Плохо ты сделал. Я немая была, не разговаривала, немного подождать надо было. Не сумел со мной жить, живи один. Стала я разговаривать, теперь меня не увидите. Я хотела большой народ по Кети пустить. Теперь пусть все исчезнут». Как стояла — так и исчезла. Никого в деревне Кызурово не стало. Они куда-то вверх по Кети ушли.