Ман аҗю́кам — Моя бабушка (по отцу) (СНС)

Сказки нарымских селькупов, стр. (перевод: с. ).
Ман аҗю́кам — Моя бабушка (по отцу)

Чомбе́к / По строкам

Моя бабушка раньше ходила на белку охжтиться.	Ман аҗю́кам уго́т табе́ҷле квая́ккумба.
Бабушка уходила из деревни и ребёнка везла с собой в берестяной зыбке на нарте.	Аҗю́ка э́дэутэ квая́ккумба ай кыбаӄу́п твел чобо́ӷэт ӄанҗэ́ ӱ́гулгут.
Ребёнок обмочится, она сухие гнилушки туда (в люльку) насыплет, мокрые гнилушки выбросит.	Кыбаӄу́п ӄӱжла́, ҷа́гэбэл пу́ӷэл по̄ пӱна́лҗэкут начи́дэли, ня́лал пу́ӷэл по̄ тэ̄ ӄотта́лгут.
Она весь день идёт, нарту тащит.	Таб чельҗӧ́мб ҷа́җкук, канҗо́мд ӱ́гулгут.
Ночь настанет, надо ночевать, дрова нарубить, огонь разжечь, какую-нибудь крупу сварить, чай согреть.	Пет медэла́, шэ́ӄӄэгу келемна́, по̄п паҗя́лгу, тӱп ча́дэгу, ӄайме́л курпа́п по̄тку, чай пӧ́ҷэгу.
Она с мужем ходила, с дедушкой моим они ночевали, шли вперед весь день, черканы ставили, на белку охотились.	Таб ара́ндэ ӄвая́мба, э́нэкандэ шэ́ӄӄлаӷ, няннэ́ чельҗӧ́мб ҷа́җлаӷ, лада́ҷаӷ табе́ҷаӷ.
На лыжах шли муж, жена, ребёнок в берестяной люльке лежал.	Тольҗе́ ҷа́җаӷ ара́, пая́, кыбаӄу́п твел чельҗӧ́мб иппа́.
Моя бабушка рассказывала:	Ман аҗю́кам кадэ́шпэкук:
В землянках давным-давно жили люди.	"Чул карамо́ӷэт кунда́ӄӄэт ӣр варгэмба́дэт ӄу́ла.
Пола не было, два колышка воткнут, на них доску положат, спят, такая койка.	Халдыбо́ ча́ӈгва, шэд ча́ккап машке́лҗладэ, нат па́ронд по̄п палла́дэ, ӄондэква́дэт, ныльҗи́ копт.
В середине землянки огонь горит.	Карамо́т кы́ӷэт тӱ ча́дэмба.
Наверху отверстие, туда дым выходит.	Эннэ́ нӧ́мба, начи́дэли ӄашӄ ҷанҗэнда́.
Эти древние люди умерли, землянка их осталась на берегу.	На ӄу́ла, ӣрэл ӄу́ла, ӄу́мбадэт, чул карамо́дэт ӄалэмба́ кыт то́пӄэт.
Река весной затопит берег, берег обрушится, а там карамо и котелок стоит.	Кы ӧ́дэт ӄэп ке́ткут, ӄэм ныҗэ́шпат, нача́т карамо́ и ӄвэ́льҗи ҷоҷа́".

Чу́мэл җӓре́

Ман аҗюкам уго́т табечле кваяккумба.
Аҗюка эдэутэ кваяккумба и кыбаӈут твёл чеборыт ӈанҗэ ӯгулгут.
Кыбаӈуп ӄюжла, чарыбыл пурыл бӧ пӯналчкут натидэли, нялал пурыл бӧ тэ ӈотталгут.
Табы чолҗомб чӓҗкук, канҗбмд ӯгулгут.
Пет медыла, нӓда шэӈӈугу, пӧп паҗялгу, тӯп чадыгу, ӈальмел курпап пӧтку, чай потчэгу.
Таб арандэ ӈваямба, энэкандэ шэӈӈлаӈ, няннэ чолҗомб чӓҗлаӈ ладачаӈ табечаӈ.
Тольҗе чӓҗаӈ ара, пая кыбаӈуп твёл чеббгыт эппа.
Ман аҗюкам кадэшпыкук:
"Чул караморыт кундаӈӈын ӣр варгымбадыт ӈӯла.
Алдыббды нету, шэды чакка машкэлҗлаге, нат парбнд пӧп палладэ, ӄондэквадыт, ныльҗи кӧпт.
Карамбт ӈырыт тӯ чадымба.
Эннэ нӧмба, начидэли ӈашӈб чанҗэнда.
На ӄӯла ӣрал кӯла ӈӯмбадыт, чул карамбды ӈалымба кыт тӧпӈыт.
Кы ӧдыт ӈэп ӈетткут, ӈэм ныҗэшпат, начат карамо и ӈвэльҗи чоча".

По-русски

Моя бабушка раньше ходила на белку охотиться.
Бабушка уходила из деревни и ребенка везла с собой в берестяной зыбке на нарте.
Ребенок обмочится, она сухие гнилушки туда (в люльку) насыплет, мокрые гнилушки выбросит.
Она весь день идет, нарту тащит.
Ночь настанет, надо ночевать, дрова нарубить, огонь разжечь, какую-нибудь крупу сварить, чай согреть.
Она с мужем ходила, с дедушкой моим они ночевали, шли вперед весь день, черканы ставили, на белку охотились.
На лыжах шли муж, жена, ребенок в берестяной люльке лежал.
Моя бабушка рассказывала:
В землянках давным-давно жили люди.
Пола не было, два колышка воткнут, на них доску положат, спят, такая койка.
В середине землянки огонь горит.
Наверху отверстие, туда дым выходит.
Эти древние люди умерли, землянка их осталась на берегу.
Река весной затопит берег, берег обрушится, а там карамо и котелок стоит.